Вспоминается предательство Иудой Искариотом своего Учителя за 30 сребреников. Также вспоминается грешница, омывшая ноги Христа миром и своими слезами.

В Среду Страстной седмицы Церковь вспоминает покаяние блудницы, помазание Христа миром в доме Симона, приготовляющее Его к погребению, и договор Иуды с иудеями о предательстве Спасителя за тридцать сребреников.

Главными героями церковной службы Великой Среды неожиданно становятся два столь непохожих, даже противоположных друг другу человека: блудница, достигшая святости, чей жертвенный поступок, по слову Спасителя, стал известен в целом мире (Мф. 26, 13), и апостол, совершивший предательство, самое чудовищное в истории человечества, чье имя стало нарицательным наряду с именами братоубийцы Каина и кровавого тирана Ирода.

Ночь на среду Господь провел в Вифании, под Иерусалимом. Здесь, в доме Симона прокаженного, некая грешница возлила драгоценное миро на главу Спасителя и тем приготовила Его к погребению, как судил Он Сам о ее поступке.

Даже апостолы, ближайшие ученики Христа, не поняли подвига жертвенной любви кающейся грешницы. Женщина не задумывалась о том, как бы более рационально, с пользой для общества, потратить вырученные от продажи своего имения деньги: она просто увидела во Христе, стоявшем перед ней, своего Господа и Спасителя, бесконечную жертвенную любовь ко всему миру, в которой изгладятся и ее бесчисленные грехи, и, как смогла, ответила Ему своею собственной любовью и жертвой. Она просто хотела всё отдать Иисусу, и она сделала то, что велело ей сердце. В этом поступке, несомненно, действовала и благодать Святого Духа. Миром помазывали тела усопших, и таким образом бывшая блудница, сама того не осознавая, оказалась пророчицей, предвозвестившей грядущие страдания и крестную смерть Христа.

И в это же время пришел Иуда к первосвященникам и согласился за 30 сребреников предать своего Учителя. Эти события произошли непосредственно друг за другом, и поступок покаявшейся женщины, вероятно, даже подтолкнул предателя действовать быстрее и решительнее.

Ученики негодовали на женщину, говоря, что миро можно было продать за большие деньги и раздать нищим. Но Христос не просто принимает ее дар, Он обещает: «Где ни будет проповедано Евангелие сие в целом мире, сказано будет в память ее и о том, что она сделала» (Мф 26, 13). Но Иуда, услышав это необыкновенной силы пророчество, не был тронут. Сребролюбие сделало его и святотатцем, и предателем. Он ежедневно находился вместе с Христом, не имевшим, где главы приклонить, учившим не иметь золота и серебра, даже двух одежд – и при этом не образумился. Ведь Бог, призывая к Себе людей, не лишает их свободы воли, не принуждает тех, которые не хотят стать на путь добродетели.

Когда мы читаем это место, негодованием исполняется наша душа, как Иуда, да и старейшины могли решиться на такой поступок? Иуда был так близок к Господу… «и между тем, как я думал об этом, из совести начали возникать одно за другим дела мои собственные, очень похожие на дело Иуды. Чем дальше, тем больше. Тогда вместо негодования за Иуду начало возрождаться опасение за себя… и голос внутренний сказал мне: оставь Иуду, обратись скорее на себя. И вот я говорю вам: Оставьте Иуду. Обратитесь на себя!» (свят. Феофан Затворник).

В Страстную среду Церковь призывает каждого христианина, всмотревшись в историю жизни этих людей, заглянуть и в собственную душу, – с кем мы: с предателем или с бывшей грешницей, совершившей ради Спасителя подвиг жертвенной любви.

Церковь в дни Великой Среды и Великого Четверга напоминает нам, что даже извиняемая многими страсть может полностью овладеть человеком и бесконечно отдалить его от Бога, как это случилось с Иудой из-за любви к деньгам.

«Одна радуется, изливая многоценное миро, другой же пытается продать Бесценного… Одна освобождается, Иуда же становится рабом врагу», – вот основное содержание, согласно богослужению этого дня, Страстной Среды, показывающей насколько важно каждое решение человека, каждый его поступок: и апостол, один из избранных людей своего народа, может стать гнусным предателем, и блудница одним своим свершением может достичь святости и свободы во Христе.

В Великую среду на литургии Преждеосвященных Даров, по заамвонной молитве, в последний раз произносится молитва преподобного Ефрема Сирина с тремя великими поклонами. А вечером среды в церковных песнопениях замолкают звуки плача и сетований грешной души человеческой и наступают дни иного плача, пронизывающего все Богослужение, – плача от созерцания ужасающих мучений и крестных страданий Самого Сына Божия. В то же время и другие чувства – неописуемой радости за свое спасение, беспредельной благодарности Божественному Искупителю – переполняют душу верующего христианина. Оплакивая безвинно страждущего, поруганного и распятого, проливая горькие слезы под крестом своего Спасителя, мы испытываем и невыразимую радость от сознания, что распятый на кресте Спаситель совоскресит с Собою и нас, погибающих.

Людям постящимся следует подумать о проведенном посте. Конечно же мы обнаружим множество своих несовершенств, поймем, что многое в посту не совершили, не примирились с близкими нам людьми, не посетили и не уте-шили больных, а ведь у каждого из нас кто-то болен, кто-то в больнице, а у кого-то просто горе и скорбь, мы же не удосужились найти для них даже доброго и теплого слова, не говоря уже о большем участии. Выйдя, по сути, на борьбу с грехом, не сумели преодолеть своих страстей и вредных привычек, вновь и вновь повторяя все то, что и до поста мучило и неотвязно доставало нас. Желая хотя бы на посту жить по Евангелию, внимать бессмертному Учителю, дышать воздухом Небесного Иерусалима рассеиваемся мелкими никчемными мыслями и заботами. Поэтому так радостно сознавать, что осталась еще неделя для нашего подвига, подвига, который доступен всякому, подвига преодоления греховного навыка, сердечной косности и любовного обнищания. Людям же, проводившим пост из рук вон плохо или не постящимся совсем, не следует отчаиваться, потому как, адаптируя слова Иоанна Златоустого, Господь с одинаковой радостью ожидает и принимает всех, проведших со вниманием и весь пост, и половину и даже одну неделю поста, и, более того вовсе не постящихся. Принимая последнее как своеобразную Божественную амнистию, попоститься все же стоит.