Пост – это, конечно, не диета. Это время покаяния и молитвы. Это некая пауза, остановка в нашей суетной жизни, когда мы становимся строже к себе. Внимательнее друг к другу. А вовсе не банальная замена свиной котлеты картофельными драниками.

Слава Богу, об этом говорят. А православные родители обсуждают между собой еще и проблему детского поста. Когда пост становится временем борьбы с плохими привычками и склонностями, борьбы, на которую могут оказаться способными даже семилетние дети. Во многих православных семьях в пост ограничивают просмотр мультиков, выход в Интернет, компьютерные игры. Здорово, когда малыши и подростки вместе с родителями, в согласии и единомыслии, по-настоящему вместе, единым организмом живут жизнью Церкви. В том числе и в дни Великой и Святой четыредесятницы.

Но вот как быть с ограничениями в пище? Духовная составляющая поста, конечно же, несравненно важнее примитивного неядения мяса. Но если так важна «качественная» и «духовная» составляющая поста, то разве ограничения в пище становятся лишними? Это оказывается архаизмом? Примитивным фарисейством, которое мы заклеймим?

Когда заходит речь о детском посте, чаще всего сразу вырисовываются два тезиса:

1. Церковь предназначила пост для взрослых, а не для детей;

2. Пост наносит вред здоровью ребенка.

Чтобы узнать позицию Церкви, стоит обратиться к учению святых отцов. А чтобы понять, нанесет ли пост вред здоровью ребенка, нужно знать, о каком именно ребенке идет речь и чем он болен, и при этом быть врачом, желательно врачом хорошим, образованным и опытным.

Вот что говорит о детском посте великий вселенский учитель и святитель Василий Великий:

«Пост охраняет младенцев, уцеломудривает юного, делает почтенным старца, ибо седина, украшенная постом, достойнее уважения. Пост – самое приличное убранство женщин, узда в цвете лет, охранение супружества, воспитатель детства. Таковы услуги поста каждому отдельному дому… Дети, как цветущие растения, да орошаются водой поста».

А святитель Иоанн Златоуст напоминает нам о жителях города Ниневии, которые, будучи обречены Богом на гибель из-за своих грехов, были помилованы ради их готовности исправиться и трехдневного поста:

«Горько стало диаволу, когда он увидел все свое войско обратившимся к Богу и воюющим с демонами, когда в эту борьбу вступили и дети, и жены, малолетние вместе с взрослыми, когда бессловесные животные в качестве соратников были привлечены к воинскому строю. И увидел диавол новое зрелище: скот содействовал людям в (достижении) праведности и постился о спасении хозяев».

Мы видим, что, по мысли великого церковного учителя, имеет свой смысл, свое значение не только пост «малолетних детей», но даже пост – подумать только! – животных.

В другом месте святитель Иоанн Златоуст отдельно говорит о детском посте:

«Вы слышали, что сказан Иоиль: пусть выйдет жених из чертога своего и невеста из своей горницы… соберите отроков и грудных младенцев (Иоил. 2: 16)… Так как все достигшие мужеского возраста огорчили и прогневали Бога, то пусть, говорит, умоляет Прогневанного возраст, еще не знающий греха».

Итак, для молитвы и поста совсем необязательно наличие развитого интеллекта или, наоборот, погруженность постящегося в серьезные, «взрослые» грехи.

Оказывается, что пост и молитва – это часть жизни нашей Церкви – всей Церкви, а не отдельных ее членов, достигших какого-нибудь определенного возраста. Пост может принести пользу всем нам. И монахам, и мирянам. И взрослым, и юношам, и девушкам, и отрокам, и… да, даже младенцам.

Как быть тем, кто болен, – это, действительно, вопрос очень индивидуальный, кто же может поспорить. Тяжелобольные люди могут оказаться и среди 80-летних монахинь, и среди 30-летних мужчин, и среди пятилетних малышей.

Но правильно ли с уверенностью утверждать, что ограничения в приеме пищи животного происхождения, подобно курению или алкоголю, по определению вредят здоровью младенца, отрока, подростка? Есть врачи, которые уверены в пользе поста – даже для маленьких детей.

Впрочем, разговор не о врачах.

Речь о том, есть ли все-таки смысл в детском посте? Что может дать ребенку, малышу, школьнику, подростку традиция периодического отказа от употребления мяса и молока?

Заметка первая. Пост как привычка.

Дети, которые с детства постятся, привыкают к посту. Привыкают к тому, что ограничения в пище в определенное время – это норма жизни. Так устроен календарь: есть дни постные, есть дни непостные. Как есть дни выходные и есть будни. Как есть лето, осень, зима и весна. Так же и пост – он просто есть.

Важно, конечно, чтобы пост не был насилием. Важно обязательно спрашивать каждого из детей: ты будешь поститься этим постом? Конечно, этот вопрос задается ребенку, живущему «внутри» православной, церковной культуры, живущему в семье, где в пост не бывает не поста. И твердое намерение ребенка поститься уже «предрешено» всем строем жизни семьи. Но такая постановка вопроса показывает пост все-таки как собственный выбор каждого.

Не что-либо иное, а именно соблюдение поста становится для ребенка одним из признаков «взрослости».

В нашей семье трехлетний малыш получает и стакан молока на ночь, и творожок на завтрак. А вот пятилетний ребенок уже строго соблюдает все посты. Причем по собственному желанию. Ведь старшие братья и сестра постятся, ведь родители – тоже постятся. «Я уже большой!» – возмущается пятилетний малыш, когда я предлагаю ему допить за младшей сестрой молоко в среду или в пятницу. Что ж, я не заставляю, большой – так большой, не пей. Вот так соблюдение поста становится одним из признаков «взрослости».

И ведь способность отказаться от чего-то, способность не съесть, не выпить что-то, что можно было бы, что хотелось бы, – это действительно признак взросления. Именно это, а не наличие своего собственного мобильника или карманных денег. Пусть это воздержание детское, незрелое, пусть это подражание взрослым – но это уже воздержание.

И дети, которые привыкли поститься с детства, легко постятся и потом, в отрочестве, в юности, во взрослой жизни. Если мы приучаем к посту шестилетнее чадо, то нам не придется ломать голову, как же ему, двенадцатилетнему, пятнадцатилетнему, предложить начать поститься. Воздержание, пост станет естественной частью его жизни. Если наш ребенок вообще останется в Церкви, конечно…

Заметка вторая. Пост как возможность плыть против течения.

Пост школьника – это отдельная история. В школьной столовой на завтраки и обеды дают всегда скоромную еду. Иногда бывает рыба, но не по средам или пятницам, а по понедельникам и четвергам. Удивительно, но факт. И отправляя детей в школу, мы предлагаем не разбирать, а есть все, кроме мяса.

И это уже не домашнее говение, где всегда на столе вкусные, любимые и разнообразные постные блюда. Здесь у тебя прямо в тарелке лежит тушеная капуста и горячая сосиска. И ты съедаешь капусту с хлебом, а сосиску предлагаешь кому-то из одноклассников. Вот это уже – действительно воздержание. Вот это уже – подвиг, на который способен далеко не каждый взрослый человек. Вот это уже пост. Настоящий.

Если ребенок учится в обычной общеобразовательной школе и при этом постится, то, как правило, это оказывается заметным. Все едят котлеты, а ты не ешь. Все протягивают руки за йогуртом, а ты отходишь в сторону. Все едят пирожные, мороженое, другие вкусности – а ты отказываешься. Не потому, что ты их не любишь. Не потому, что мама заставила, – мамы здесь нет, мама не видит. Ты просто «верующий». А вот это – уже «религиозные убеждения». Видимые, практически осязаемые – в отличие от любых голословных деклараций.

И надо сказать, что чаще всего одноклассники и однокурсники с уважением относятся к тем, кто постится. Да, даже в начальной школе дети вполне в состоянии оценить подвиг отказа от вкусной еды, которая лежит у тебя в тарелке. Оценить подвиг непокупки мороженого, когда у тебя есть на него деньги. Оценить – не значит при этом возвести «постника» на некий пьедестал. Пост как раз не входит в категорию «крутого». Наоборот, пост выпадает из всех систем оценок «крутости» и «некрутости». Это что-то непонятное, странное, другое.

Заметка третья. Пост как вид послушания.

Почему мы постимся именно в среду и в пятницу, а не в четверг и в субботу? Почему постимся с 27 ноября по 6 января, а не с 25 ноября, не с 16 декабря? Почему Великий пост именно семь недель, а не восемь и не три? Тому есть причины. О них можно и нужно узнавать, можно их обсуждать, но главное в том, что именно так заповедано нам нашей Церковью. Почему пост предполагает ограничения в пище, а не в одежде, не во сне, не в общении? Почему не едим мяса и молока? Ведь запрет на мучное и сладкое, например, представляется более логичным, полезным и серьезным. Почему мы, православные люди, в пост не употребляем именно продукты животного происхождения? Тому тоже есть причины. Но здесь главная причина – наше доверие, наше послушание Церкви.

Важна свобода. Важна и свобода выбора. Но путь к свободе лежит через послушание. И пост – это возможность научиться слушаться. Слушать голос Православной Церкви.

Мы не просто заставляем своих детей выполнять некий набор религиозных обрядов: поклоны, молитва перед едой, крестное знамение, исповедь… – мы не заставляем ни в коем случае вообще никого, кроме самих себя. Мы сами живем жизнью Церкви и приобщаем к этой жизни своих детей. И не просто приобщаем, а все что только можно объясняем, учим их учению Церкви, учимся вместе с ними, вместе стараемся найти объяснение церковным обычаям, традициям, уставам. Не просто «так надо», а – «почему именно надо», почему именно так будет лучше для нас. Но… «и так надо» – тоже. И даже если мы не нашли объяснения, даже если мы не довольны объяснением – все равно мы принимаем то, что нам предлагает Церковь. Мы принимаем – потому что верим.

Соблюдая пост и зная, что он установлен Церковью, дети учатся соблюдать церковные установления вообще.

Когда дети соблюдают пост, зная, что пост установлен Церковью, дети учатся соблюдать церковные установления вообще. Такая простая, такая банальная, такая осязаемая вещь, как пост, с детства, с младенчества учит нас подчинять свою жизнь, свои желания, свой холодильник и даже свою тарелку… учению Церкви. «Не так живи, как хочется, а как Бог велит» – говорит нам, нашим детям соблюдение поста.

Заметка четвертая. Пост как наука управления собой

Воздержание – это управление самим собой, это когда человек «держит» самого себя в руках. Когда он перестает быть рабом своих желаний, но становится их господином и правителем. Об этом интересно говорит святитель Иоанн Златоуст:

«Начальники – те, которые умеют управлять сами собою… Кто хочет быть начальником дома и хорошо управлять им, тот должен прежде всего устроить свою собственную душу, потому что она – ближайший его дом… Кто мог устроить свою душу и одно в ней сделать господствующим, а другое подчиненным, тот будет в состоянии управлять и домом; кто домом, тот и городом, а кто городом, тот и вселенной».

Порядок в семье, устройство государства – все это начинается со способности каждого к управлению самим собой. Человек, умеющий управлять собой, – царь, самодержец в своей душе. В противном случае, как говорит поговорка, получается нечто страшное и, увы, обыденное: мы живем «без царя в голове», когда демократические массы наших желаний командуют нашей волей, разумом, духом.

Подчинение своих чувств, своего языка, своих стремлений, своих желаний «царю в голове» – это и есть воздержание. Когда мы читаем творения святителя Иоанна Златоуста, то часто слово «воздержание» в греческом тексте будет звучать как «целомудрие». Да, оказывается, целомудрие, целостная мудрость и воздержание – очень близкие понятия.

Научить ребенка воздержанию – одна из главных педагогических задач, поставленных перед нами, родителями, все тем же дорогим и любимым святителем Иоанном Златоустом. Вот о чем великий вселенский учитель и святитель предлагает родителям говорить с детьми:

«Сначала о воздержании, или прежде всего о несообщении с нечестивыми… об обращении с добрыми… о воздержании чрева, об удержании рук, о нестяжательности, о том, что и деньги, и слава, и все подобное – ничто».

Вот так, в одном ряду: способность управлять собой в половой сфере, способность формировать и фильтровать свой круг общения, способность управлять своим желудком, управлять своим гневом… Короче, держать свою жизнь в порядке, в узде.

Именно такое воздержание, воздержание во всех сферах жизни, управление всеми желаниями и чувствами и есть истинное воздержание и истинное целомудрие. Но, заметим, здесь имеет место и управление своим «чревом».

А самое интересное то, что именно воздержание в пище может быть первой ступенькой на пути к постижению искусства управления самим собой.

Так, в «Трактате о воспитании детей» Златоуст предлагает разные способы научить ребенка целомудрию, воздержанию именно в половой жизни. И один из способов такой:

«Пусть выучится поститься, если не постоянно, то по крайней мере два раза в неделю – в среду и в пятницу».

Казалось бы, причем здесь целомудрие? Ну, не ест ребенок мяса в определенные дни – как это поможет ему сохранить себя от блуда, от этой страсти «юного возраста»?

А помощь может быть очень существенной.

Желание поесть, желание вкусно поесть – одно из основных и сильнейших для человека. И если двенадцатилетний человек способен управлять своим желудком, способен не съесть сардельку, когда ему этого хочется, – то он… научился управлять своими желаниями. Не всеми, конечно. Но – самыми сильными, самыми естественными желаниями. И ему в четырнадцать, в шестнадцать лет будет легче научиться управлять и другими своими естественными желаниями. Не значит, что будет легко, – но легче.

Вот хочется чего-нибудь вкусненького на завтрак. Естественное и нормальное человеческое желание. Открываем холодильник – а там творожок шоколадный со взбитыми сливками. Любимый! Протягиваешь к нему руку – и тут же вопрос самому себе: а сейчас не пост? Увы, среда. Значит, будем ждать до завтра. Или в школьном буфете горячие пирожки с мясом. В кармане деньги на два таких пирожка. И – автоматически вопрос: а можно? Ну, конечно, сегодня же вторник, значит – можно! Да, у того, кто постится много лет, этот вопрос всегда есть на автоматическом уровне. Этот вопрос задает мне каждое утро мой шестилетний сын: а сегодня молоко можно? Сейчас начал ориентироваться в календаре, бежит, смотрит: какой сегодня день? Есть пометка, что пост?

Это очень важный вопрос: можно ли хотеть дальше или нельзя? можно съесть то, чтохочется, или нельзя? И ответ на этот вопрос находится не в плоскости собственных желаний, возможностей или логических рассуждений моего Я, моего кошелька, моего холодильника, а в плоскости можно и нельзя некоего высшего, внешнего закона.

По этой же схеме работает система управления и другими желаниями, чувствами, стремлениями. Мне нравится этот молодой человек. И я ему тоже нравлюсь. И вот уже мы влюблены до «просто с ума сойти». Но есть вещи, которых делать нельзя. Хочу принадлежать вот этому, обожаемому, зеленоглазому, вот прямо без остатка… Можно? Можно. Но не сейчас.

Этому «нельзя», когда «хочется», и учит воздержание в пище.

Как ни банально, плоско и прозаично такое сравнение… Но мясо, молоко – это отнюдь не зло, это дар Божий, который мы принимаем с молитвой и благодарностью. Но не сейчас, Великим постом, а после Пасхальной Литургии и после молитвы и благословения стола. Вот и дорогого человека можно любить всего, без остатка, и душой, и телом. Но вот именно телом – только после венчания. Пусть сильно хочется, пусть он сильно хочет – но ведь нельзя. Даже если он не хочет ждать и уходит… Все равно нельзя. И этому нельзя, когда хочется, и учит воздержание в пище.

Воздержание в половой сфере, воздержание в гневе, воздержание в словах – это уровень гораздо более серьезный, чем воздержание в пище. И многие соблюдающие пост в области укрощения желудка находятся в некоем антивоздержании в области управления своим языком, раздражительностью… Но все же воздержание в пище как более примитивное может подготовить нас и наших детей к более серьезным видам воздержания. Главное – понимать, что это примитивное воздержание чрезвычайно важный, но лишь начальный этап. И без этой начальной подготовки, без этой первой ступени мы бросаем своих детей на поле битвы с миром, со страстями безоружными, нетренированными, неподготовленными.

Конечно, если дети не научились поститься, если они не постятся сейчас и никогда не будут поститься в будущем, это никак не означает, что они погрязнут во всех страстях, что они обязательно будут рабами своих желаний. И, наоборот, если они постятся с трехлетнего возраста и растут в воцерковленной семье, это никак не гарантирует того, что они не станут в шестнадцать лет наркоманами, алкоголиками и блудниками. Увы. Гарантий не бывает вообще. К тому же для достойной подготовки будущего воина Христова, коего мы призваны вырастить, конечно же, недостаточно просто по пятницам не готовить мясного. Но, тем не менее, пост – это педагог-помощник в деле воспитания наших детей. Пост – это данный Церковью нам и нашим детям «костыль» для прохождения узкого и непростого пути к дверям Царства Небесного.

Как и любое другое лекарство, некоторому числу людей пост не показан. Для того, чтобы принять пост, чтобы определить дозировку и условия для приема этого чудодейственного, проверенного веками лекарства, необходимо проконсультироваться с врачом-священником. Но прежде, чем просто выкинуть из своей жизни, из жизни своей семьи это целительное воспитательно-профилактическое средство, выкинуть только потому, что мы не поняли аннотацию к нему, только потому, что этому педагогическому лекарству уже несколько тысяч лет, – стоит хотя бы попробовать. А вдруг поможет? Вдруг сработает?