Одним из парадоксов современной религиозной жизни является тот факт, что число людей, «верящих в Бога», значительно превосходит число людей, верящих в продолжение жизни их сознания после физической смерти тела! Так, исходя из многолетнего опыта автора по проведению огласительных бесед перед Крещением, многие считают, что «некий Высший Разум», скорее всего, есть, а вот загробная жизнь – это то, во что сложно поверить.

Именно это является одной из основных причин удивительного явления современности, когда 60-80% населения нашей страны положительно считают себя православными христианами, но стремятся жить по-христиански лишь 1-4% из них.

Таким образом, смерть и отношение к ней являются одними из ключевых моментов целостного духовного воспитания в современных условиях. Без воспитания правильного отношения и правильного понимания смерти любая религия теряет свою цель и свою основу и превращается в бытовую магию, цель которой – удовлетворение житейских потребностей человека. Христианская жизнь из соединения со Христом для Жизни Вечной превращается в систему устаревших обрядов и иррациональных (бессмысленных) запретов и предписаний, усложняющих жизнь. А с потерей цели христианской жизни рушится и нравственное учение Христа. Не секрет, что более 90% детей, воспитывавшихся в православных (то есть регулярно причащающихся) семьях, по достижении ими 14-15 лет покидают Церковь. И порой навсегда.

А ведь вся жизнь человека: его характер, чувство ответственности, добрые или дурные привычки, умение справляться с трудностями, способность создать и сохранить семью – во многом обусловлены его воспитанием в детстве. Редкие для каждого человека моменты похорон являются для ребенка очень сильными впечатлениями, о которых он будет помнить всегда. И как себя родители вели в этом случае, тоже будет являться образцом для детей в подобных жизненных ситуациях и вообще в жизни. И здесь речь идет не только о внешнем поведении, но о внутреннем отношении – именно его «схватят» и запомнят дети, легко чувствующие любую фальшь.

Поэтому всякая несдержанность в любых проявлениях, начиная неуместным чувством сверхсильного горя, и заканчивая пьянством на поминках – все это потом ляжет тяжким бременем на ребенка и окажет пагубное влияние на всю его дальнейшую жизнь. Неправильное, нехристианское поведение родителей ребенка на похоронах близкого человека может стать в сознании ребенка приговором всей их религиозной жизни и вере.

Вторым очень важным аспектом участия в похоронах близкого человека является вовлечение ребенка в общую молитву об усопшем. Если взрослые еще не успели своей безбожной жизнью разрушить веру ребенка, то детская вера не обременена какими-то маловерными сомнениями. Дитя отдается молитве целиком и полностью. У ребенка изначально присутствуют примиренность с Богом, и это является залогом правильного восприятия смерти, закладываемого в его сознании через молитву.

В более позднем возрасте ребенку нужно обязательно рассказывать о современных научных исследованиях свидетельств лиц, перенесших клиническую смерть подтверждающих тот факт, что наше существование не заканчивается со смертью тела. Конечно, подобные исследования позитивистской науки ни в коей мере не являются духовным воспитанием. Однако они способны в определенной мере нейтрализовать то материалистическое представление о смерти, которое доминирует в светском обществе, в котором придется жить человеку. Знание таких фактов даст внутренние аргументы для неокрепшей души и поможет сохранить правильное отношение к смерти и посмертию, которое является ключевым в религиозной жизни.

Смерть это не конец нашей жизни, а переход. Факт Воскресения Христа являлся исключительным содержанием апостолького благовестия. Дай нам Бог наполнить этой Благой Вестью и духовную жизнь наших семей.

Хотя оккультное учение о загробной жизни и заводит далеко в сторону от истинной природы вещей, оно начинается с несомненной христианской истины: смерть тела есть не конец человеческой жизни, а лишь начало нового состояния человеческой личности, которая продолжает существовать отдельно от тела. Смерть, которая не была создана Богом, а была привнесена в творение грехом Адама в раю, – это самая удивительная форма, в какой человек встречается с падением своей природы. Судьба личности в вечности во многом зависит от того, как она относится к собственной смерти и готовится к ней.

Истинное христианское отношение к смерти заключает в себе элементы как страха, так и неуверенности, – именно тех эмоций, которые хочет упразднить оккультизм. Однако в христианском отношении нет ничего от низкого страха, который могут испытывать умирающие без надежды на вечную жизнь; христианин с умиротворенной совестью приближается к смерти спокойно и, по Божией милости, даже с определенной уверенностью. Посмотрим же на христианскую смерть нескольких великих святых египетских подвижников V века.

"Когда наступило время кончины преподобного Агафона, он пребыл три дня в глубоком внимании к себе, не беседуя ни с кем. Братия спросили его: "Авва Агафон, где ты?" – "Я предстою суду Христову", – отвечал он. Братия сказали: "Неужели и ты, отец, боишься?" Он отвечал: "Я старался по силе моей сохранить заповеди Божий, но я – человек, и откуда знаю, были ли угодны дела мои Богу". Братия спросили: "Неужели ты не уповаешь на жительство твое, которое было сообразно воле Божией?" – "Не могу уповать, – отвечал он, – потому что ин суд человечий и ин суд Божий". Они хотели еще спросить его, но он сказал им: "Окажите мне любовь, теперь не говорите со мной, потому что я не свободен". И он скончался с радостию. "Мы видели его веселящимся, – передавали его ученики, – как бы он встречал и приветствовал дорогих друзей".

Даже великие святые, умирающие при явных знамениях Божией милости, сохраняют трезвенное смирение в отношении своего спасения. "Когда настало время умирать великому Сисою, просветилось лице его и он сказал сидевшим у него отцам: "Вот пришел авва Антоний". Помолчав несколько, сказал: "Вот лик пророческий пришел". Потом просветился более и сказал: "Вот пришел лик апостольский". И опять сугубо просветилось лице его; он начал с кем-то беседовать. Старцы упрашивали его сказать, с кем он беседует. Он отвечал: "Ангелы пришли взять меня, но я умоляю их, чтобы они оставили меня на короткое время для покаяния". Старцы сказали ему: "Отец, ты не нуждаешься в покаянии". Он отвечал им: "Поистине не знаю о себе, положил ли я начало покаянию". А все знали, что он совершен. Так говорил и чувствовал истинный христианин, несмотря на то, что во время жизни своей воскрешал мертвых единым словом и был исполнен даров Святаго Духа. И еще более засияло лице его, засияло, как солнце. Все убоялись. Он сказал им: "Смотрите – Господь пришел и изрек: принесите Мне избранный сосуд из пустыни". С этими словами он испустил дух. Увидена была молния, и храмина исполнилась благоухания" (Патерик Скитский; см. у епископа Игнатия, т. 3, стр. 110).

Как же отличается это глубокое и трезвенное христианское отношение от поверхностной позиции некоторых из нынешних неправославных христиан, которые думают, что уже спасены и даже не подвергнутся суду, как все люди, и поэтому не должны ничего бояться при смерти. Подобная позиция, очень широко распространенная среди современных протестантов, фактически недалеко ушла от оккультной идеи о том, что смерти бояться не следует, потому что вечных мук там нет; несомненно, хотя и неумышленно, она помогла становлению подобного отношения. Блаженный Феофилакт Болгарский (XI в.) в своем толковании на Евангелие писал: "Много таких, которые, обольщая себя тщетными надеждами, думают получить Царство Небесное и, высоко думая о себе, причисляют себя к лику избранных... Много званных, то есть Бог призывает многих, точнее, всех, но мало избранных, немного спасающихся, достойных избрания от Бога" (Толкование на Евангелие от Матфея 22, 14).

Сходство между оккультной философией и общим протестантским взглядом является, возможно, главной причиной того, что попытки некоторых евангельских протестантов критиковать современные посмертные опыты с точки зрения "библейского христианства" оказались столь неудачными. Сами эти критики столько растеряли из традиционного христианского учения о загробной жизни, воздушном царстве, делах и обманах бесов, что их критика часто расплывчата и произвольна, а их способность к различению в этой области не больше, чем у светских исследователей, почему они и обманываются "христианскими" или "библейскими" опытами в воздушном царстве.

Настоящее христианское отношение к смерти основано на осознании критической разницы между этой жизнью и грядущей. Митрополит Московский Макарий (Булгаков) в следующих словах подытожил библейское и отеческое учения по этому вопросу: "Смерть есть предел, которым ограничивается время подвигов для человека и начинается время воздаяния, так что по смерти невозможно ни покаяние, ни исправление жизни. Эту истину выразил Христос Спаситель Своею притчею о богатом и Лазаре, из которой видно, что тот и другой немедленно по смерти получили воздаяние, и богатый, как ни мучился в аду, не мог через покаяние освободиться от своих страданий" (Лк. 16, 26).

Поэтому-то смерть и есть именно та реальность, которая пробуждает в человеке сознание различия между этим миром и миром грядущим, вдохновляет на жизнь, исполненную покаяния и очищения, пока у нас есть драгоценное время. Когда св. авву Дорофея некий брат спросил о себе, отчего он впадает в беспечность в келии своей, старец сказал ему: "Оттого, что ты не узнал ни ожидаемого покоя, ни будущего мучения. Ибо если бы ты достоверно знал это, то хотя бы келия твоя была полна червей, так что ты стоял бы в них по самую шею, ты терпел бы сие, не расслабевая".

Сходным образом уже в новое время св. Серафим Саровский учил: "Если бы ты знал, какая сладость ожидает душу праведного на небеси, то ты решился бы во временной жизни переносить скорби, гонения и клевету с благодарением. Если бы самая эта келлия наша была полна червей и если бы эти черви ели плоть нашу во всю временную жизнь, то со всяким желанием надобно было бы на это согласиться, чтобы не лишиться той небесной радости, какую уготовал Бог любящим Его".

Бесстрашие протестантов, подобно как и оккультистов, перед лицом смерти – это прямое следствие неосведомленности в том, что их ожидает в будущей жизни и что можно сделать сейчас, чтобы приготовиться к ней. По этой причине истинные опыты или видения загробной жизни потрясают до глубины души и (если человек не вел ревностной христианской жизни) изменяют всю его жизнь до конца дней. Когда преп. Афанасий Киево-Печерский умер и через два дня ожил, игумен и братия ужаснулись, увидев его ожившим; потом начали вопрошать: как ожил он? что видел и слышал? На все вопросы он отвечал только словами "спасайтесь". Когда же братья неотступно упрашивали сказать им полезное, то он завещал им послушание и непрестанное покаяние. Вслед за этим Афанасий заключился в пещере, пребыл в ней безвыходно в течение двенадцати лет, день и ночь проводя в непрестанных слезах, через день вкушая понемногу хлеба и воды и не беседуя ни с кем все это время. Когда настал час его кончины, он скончался с миром о Господе.

Сходно с этим на Западе Беда Достопочтенный рассказывает, как некий житель Нортумбрии, пробыв умершим целую ночь, вернулся к жизни и сказал: "Воистину я восстал из объятий смерти, и мне снова позволено жить среди людей. Но отныне не должно мне жить, как я жил прежде, а должен я вести совсем иную жизнь". Он раздал все свое имение и удалился в монастырь. Позднее он рассказал, что видел и небо, и ад; но "этот человек Божий не желал говорить об этом с безразличными и беззаботными людьми, но лишь с теми, кого преследовал страх наказания или веселила надежда жизни вечной и кто желал принять слова его к сердцу и возрастать в святости".

Даже и в наше время автор "Невероятного для многих..." был так потрясен своим подлинным опытом потустороннего мира, что полностью изменил свою жизнь, стал монахом и написал повествование о своем опыте, чтобы пробудить ему подобных, которые живут в ложной беспечности неверия в будущую жизнь.

Подобные случаи много раз встречаются в житиях святых и в других православных источниках, и они находятся в резком контрасте с опытами современных людей, которые видели "небо" и "потусторонний мир" и все же остались в ложной уверенности, что они уже готовы для жизни после смерти и что самой смерти нечего бояться.

Место памятования смерти в христианской жизни можно видеть из учебника христианского подвига, "Лествицы" преп. Иоанна Лествичника, шестая степень которой специально посвящена этому: "Как хлеб нужнее всякой другой пищи, так и помышление о смерти нужнее всяких других деланий... Невозможное для человека дело, чтобы настоящий день провели мы благочестиво, если не думаем, что это последний день нашей жизни" (Степень 6:4, 24). Писание хорошо говорит: Во всех делах твоих помни о конце твоем, и вовек не согрешишь (Сир. 7, 39). Великий Варсануфий Газский советовал брату: "Да укрепляет помыслы твои памятование смерти, час которой не известен никому. Потщимся же творить добро до исхода нашего из сей жизни – ибо мы не знаем, в какой день будем призваны, – чтобы не оказаться нам неготовыми и не остаться вне чертога брачного с пятью юродивыми девами" (Св. Варсануфий, ответ 799).

Великий авва Пимен, узнав о смерти египетского подвижника, преп. Арсения Великого, сказал: "Блажен Арсений: ты оплакал себя в течение земной жизни! Не оплакивающие себя здесь будем плакать вечно. Невозможно избежать плача: или здесь – произвольного, или там, в муках, невольного" (Патерик Скитский; см. у епископа Игнатия, т. 3, стр. 108).

Только имеющий этот трезвый христианский взгляд на жизнь может осмелиться сказать вместе с апостолом Павлом, что он имеет желание разрешиться и быть со Христом (Флп. 1, 23). Только тот, кто вел христианскую жизнь подвига, покаяния и оплакивания своих грехов, может сказать со св. Амвросием Медиоланским: "Глупцы боятся смерти как величайшего зла, а мудрые ищут ее как упокоения после трудов и как конца бед" ("Смерть как благо", 8: 32).

Преосвященный Игнатий Брянчанинов завершает свое знаменитое "Слово о смерти" словами, которые и сейчас, спустя сто лет, звучат для нас призывом вернуться к единственно правильному христианскому отношению к смерти, отбросив все розовые иллюзии нашего нынешнего духовного состояния, а также все ложные надежды на будущую жизнь:

"...Полезно возбуждать в себе воспоминание о смерти посещением кладбища, посещением болящих, присутствием при кончине и погребении ближних, частым рассматриванием и обновлением в памяти различных современных смертей, слышанных и виденных нами... Уразумев краткость нашей земной жизни и суетность всех земных приобретений и преимуществ, уразумев ужасную будущность, ожидающую тех, кто, пренебрегши Искупителем и искуплением, принесли себя всецело в жертву греху и тлению, – отвратим мысленные очи наши от пристального зрения на обманчивую и обворожительную красоту мира, удобно уловляющую слабое сердце человеческое в любовь к себе и в услужение себе; обратим их к страшному, но спасительному зрелищу – к ожидающей нас смерти. Оплачем себя благовременно; омоем, очистим слезами и исповеданием грехи наши, записанные в книгах Миродержца. Стяжем благодать Святаго Духа – эту печать, это знамение избрания и спасения: оно необходимо для свободного шествия по воздушному пространству и для получения входа в небесные врата и обители...

Изгнанники рая! Не для увеселений, не для торжества, не для играний мы находимся на земле, но для того, чтобы верою, покаянием и крестом убить убившую нас смерть и возвратить себе утраченный рай.

Милосердный Господь да дарует всем православным христианам помнить смерть во время земной жизни: памятованием ее, умерщвлением себя ко всему суетному и жизнию для вечности отстранить от себя лютость смерти, когда настанет час ее, и перейти ею в блаженную, вечную, истинную жизнь. Аминь.